Гендиректор "Высочайшего": мы сейчас ушли от публичности, но, когда потребуется, готовы снова стать более открытыми
Сергей Гостев рассказал об итогах 2023 года, о проекте ГОКа "Светловский" и нюансах закупки техники
Москва. 2 мая. INTERFAX.RU - Золотодобытчик "Высочайший" (GV Gold) сейчас сосредоточился на ключевом проекте развития - строительстве ГОКа "Светловский". О текущем статусе проекта, а также о динамике производства и издержек, рынке китайской техники и ожиданиях по ценам на золото в интервью "Интерфаксу" рассказал гендиректор компании Сергей Гостев.
Активы и проекты
- В 2023 году "Высочайший" снизил производство на 8%, до 258 тыс. унций. Почему?
- Сейчас мы завершаем очередной инвестиционный цикл и готовимся к новому этапу роста после запуска Светловского. Мы заранее понимали, что в течение трех лет, начиная с 2022 года, будем оставаться примерно на одном уровне производства по группе компаний GV Gold.
Если говорить про активы, то на Угахане наблюдается рост, на Тарыне - стабильное производство. На Гольце Высочайшем ожидаемо снижаются объемы добычи, поскольку месторождение истощается, и мы начинаем снабжать его рудой с других ГОКов. На Алдане показатель снизился, но в россыпной добыче сезон на сезон не приходится. Драгу, к сожалению, нельзя, как карьерное оборудование, переставить на участки, которые тебе в данный момент требуются, но в этом году мы планируем увеличить объем производства на активе как раз за счет выхода на более богатые участки. По остальным месторождениям ожидаем производство примерно на том же уровне. По итогам 2024 года мы планируем сохранить объем производства на уровне прошлого периода - 258 тыс. унций (8 тонн).
- Ранее "Высочайший" планировал выйти на 400 тыс. унций к 2025 году, насколько этот план актуален?
- В среднесрочных планах перед нами стоит задача по вводу в эксплуатацию ГОКа "Светловский". Первое золото ожидаем получить в 2025 году. С учетом запуска предприятия мы достигнем планки в 400 тыс. унций (примерно 12 тонн). Да, мы не выйдем сразу же на проектную мощность, но переработки 3,5 млн тонн руды в год, я думаю, к концу 2025 года достигнем.
На площадке возведен корпус фабрики, закрыт тепловой контур, отливаются фундаменты, полы, этажерки. К лету мы будем готовы приступить к монтажу горно-обогатительного оборудования.
Проект Светловский признан приоритетным и получает поддержку региональных властей. Мы вообще очень благодарны руководству регионов нашего присутствия - Иркутской области и Якутии, а также профильным ведомствам за оказываемую поддержку. Горнодобывающий сектор и промышленность в целом сталкиваются со многими внешними вызовами, и лишь совместными усилиями мы достигаем результата и выстраиваем эффективную работу. Это и сложнейшие логистические задачи по доставке крупногабаритного оборудования, инфраструктурные проекты и социально-экономические программы.
- Какой у вас прогноз capex по группе на этот год?
- На этот год мы закладываем capex на уровне 20 млрд рублей. С точки зрения capex, основной объем финансирования сейчас идет на Светловский и геологоразведку. Инвестиции в Светловское мы увеличим до 12 млрд рублей, поддерживающий capex останется примерно на уровне прошлого года. На текущий момент мы потратили на реализацию проекта Светловское порядка 15 млрд рублей и потратим еще около 30 млрд рублей (без карьера). На ГРР идет примерно по 1,5 млрд рублей в год.
На действующих активах мы инвестируем в хвостохранилища, поддержание текущего производства на сверхпроектной мощности и работаем над дальнейшим повышением операционной эффективности. С интересом наблюдаем за новыми разработками и технологическими решениями иркутских и якутских научно-образовательных центров.
- Вторую линию Дражного (Тарына) решили не строить?
- Сегодня на Тарыне мы достигаем переработки до 1,7 млн тонн руды в год, что в два раза превышает заявленную проектную мощность. Поэтому да, нам нет смысла строить вторую линию.
Изначально на активе планировалась сезонная работа ввиду климатических условий полюса холода. Мы боялись, что линия будет просаживаться, что будут остановки из-за перебоев с электроэнергией, поэтому в проекте было заложено много плановых потерь. Но мы поняли, как эти потери минимизировать, чтобы работать круглогодично: провели электроэнергию, организовали склад руды. Теперь при экстремально низкой температуре останавливаем карьер, а фабрика работает на подготовленных складах руды.
- Вы сказали, что сейчас сфокусировались на Светловском и ГРР. Есть ли у вас какие-то находки, которые могут перерасти в следующие проекты?
- Для нас очень важен кластер Оймяконского улуса Якутии, где расположен Тарынский ГОК. Два года назад мы купили лицензию на Малтанскую площадь, участок расположен в 40 км от Дражного. Сейчас на участке ведутся активные геологоразведочные работы для точного определения запасов. По результатам ГРР мы решим, станет ли Малтан источником ресурсов для Тарына, или примем решение строить отдельную фабрику. Во многом проектные решения будут зависеть от дальнейшей динамики цены на золото. Если конъюнктура рынка сохранится и экономические условия будут позволять нам возить руду на Тарын, то строить фабрику нет никакого смысла. Вот тогда, возможно, и станет целесообразно строить вторую линию на ЗИФ Тарынского ГОКа, если мы поймем, что для нее достаточно запасов. Но это решение мы примем года через два.
Мы готовы входить в партнерство по геологоразведочным проектам и продолжаем рассматривать возможности инвестиций в отдельные проекты развития.
- На проекте Красный (СП с Kopy Goldfields) что сейчас происходит?
- Учитывая, что сейчас все силы направили на Светловское, Красный не является для нас приоритетом и суперсрочной инвестицией. Как и для наших партнеров. Мы продолжаем геологоразведку для уточнения запасов, дорабатываем возможные предпроектные решения, обсуждаем варианты технологических цепочек, строим модели для подготовки в будущем наиболее оптимального ТЭО.
"Это такой ребус"
- Расскажите о динамике издержек в 2023 году.
- Общие денежные издержки (TCC) выросли и в долларах, и в рублях. В долларах показатель увеличился на 5%, до $820 на унцию, в рублевом выражении - на 30%. Это могло бы пугать, если бы наблюдалось только у нас. Но такая картина наблюдается и у коллег по цеху, у аналогичных предприятий - у всех примерно одна и та же динамика.
Растет стоимость персонала, стоимость запасных частей, и вслед за ними растет стоимость сервисных услуг, перевозки, логистики - это основные факторы. Плюс, если говорить об AISC, техника, которую раньше можно было ввозить напрямую, например, Caterpillar или Komatsu, сейчас подорожала в два раза. Китайские поставщики тоже пользуются конъюнктурой. Китайские самосвалы 90-тонники подорожали на 60%. И если раньше, до ограничительных санкций, они стоили на 25-30% дешевле, чем Caterpillar или Komatsu, сейчас они стоят столько же. Вот и вся история. За этим потянулись и цены на запчасти и сервис.
- А какие ожидания по издержкам в этом году?
- Я думаю, что темпы инфляции в долларах останутся на уровне 5-6%, а в рублях инфляция замедлится и не будет такой галопирующей. Скачок с точки зрения запасных частей пришелся на прошлый год. В 2022 году еще можно было удержать затраты за счет складских остатков, что-то можно было найти по старым ценам, на 2023 год пришелся пик, а сейчас уже все к новым ценам привыкли. Будет небольшое удорожание в текущем году, но уже не такое существенное.
Еще один пик ждет отрасль года через 2-3, когда тяжелая техника начнет выходить из обращения и начнется новый цикл обновления. Это экскаваторы, бульдозеры, буровые установки, которые были закуплены пять лет назад. Сегодня многие придерживаются тактики не закупать то, что еще можно не закупать. Но через пару лет будет всплеск инвестиций. Цены на горнотранспортные услуги - экскавацию, бурение - также подлетят, потому что подрядные организации начнут менять оборудование и, естественно, его стоимость перенесут рано или поздно в свои тарифы. То есть тот, кто пользуется аутсорсингом, года через три тоже все это почувствует.
- Почему сейчас лучше не закупать технику?
- Мы стараемся меньше закупать техники, чтобы понять, какую китайскую технику можно использовать. В чем проблема с ней? Это сейчас хаотичный рынок. Не организован сервис, не организованы стоки запасных частей, доставка запасных частей занимает 180-200 дней, нет подготовленных сервис-менеджеров, программ, оборудования. Этим либо кто-то должен заняться и взять затраты на себя, либо довериться кому-то, отдать на аутсорсинг. Пока довериться некому. Но мы надеемся, что за этот год все решится, китайские коллеги-партнеры наполнят рынок запасными частями и наладят торговые поставки.
Есть китайские производители, которые позиционируют себя аналогом Caterpillar, но в процессе эксплуатации выясняется, что их техника совсем не соответствует заявленным техническим параметрам - надежность и эффективность значительно ниже. Соответственно, сколько единиц техники надо купить? Вот Caterpillar мы бы, условно, купили пять штук, а китайских надо купить, возможно, семь? И вместо одного два экскаватора? Это такой ребус. Очень сложно сейчас принимать решения. Поэтому, если есть возможность посмотреть, как техника поведет себя на объектах в реальных условиях, то целесообразно это сделать.
С верой в рост цен
- Я понимаю, что прогнозировать цену золота - неблагодарное занятие, но хотя бы какую цену вы сейчас закладываете в свои прогнозы?
- Это всегда сложный вопрос, особенно когда беседуешь с банками и аналитиками. Мы придерживаемся сдержанного сценария и закладываем в свои прогнозы $1900-2000 за унцию и 90-92 рубля за доллар. Но мы понимаем, если при таких цене и курсе все "летает", то банкам, многие из которых агрессивно смотрят на цену на золото и ждут $2500 за унцию, точно будет комфортно, и с ними у нас финансирование сложится. Они будут видеть меньше рисков, и мы получим более дешевые и длинные деньги. При более сдержанной позиции партнеров мы ориентируемся на нижнюю границу выбранного нами ценового диапазона.
- Как вы относитесь к хеджу и его аналогам, например, кредитам или облигациям в золоте?
- Мы хеджированием никогда не занимались, мы верим в рост цены на золото.
Кредиты в золоте - это одна из разновидностей хеджа, к которому можно относиться по-разному. Банки предлагают, привлекают более низкой процентной ставкой. Но цена на золото продолжает расти, и при получении золотого кредита даже по низкой процентной ставке возникает риск неполучения рыночной цены в будущем. Возможно, на короткие сроки, например, три месяца это было бы решением. Мы осторожно относимся к такому инструменту.
Диверсификация портфеля в юанях (поскольку в долларах нельзя) и получение более низкой относительно рублей процентной ставки выглядит более привлекательной возможностью. В юанях ставки сейчас до 9% - это как раз те процентные ставки, которые банки предлагают по кредитам в золоте, но при этом вы себя не ограничиваете в дальнейшем в получении рыночной цены на золото.
- У вас с юанями был опыт?
- Мы получали кредит в юанях, перевели часть долларовых кредитов в юани ввиду более выгодной ставки. Нет необходимости переходить на юани полностью, но важно диверсифицировать валютный портфель.
- Как вы оцениваете так называемую "нашлепку" к НДПИ?
- Когда мы узнали о планируемом изменении в законодательстве, то сразу встал вопрос о рисках двойного налогообложения для недропользователей - производителей золотосодержащего концентрата. Минфин исходил из того, что золотодобытчики не платят "курсовую" пошлину, поэтому предложил увеличить НДПИ. А мы, например, поставляем концентраты на экспорт и пошлину платим, и сразу обратили на это внимание уважаемых коллег.
Насколько я знаю, сейчас обсуждается вопрос по отмене экспортной пошлины для золотодобытчиков, и мы надеемся на положительное решение. Расчет дополнительного НДПИ проще и прозрачнее по сравнению с механизмом расчета экспортной пошлины. Отмена пошлины сильно облегчила бы жизнь всем сторонам, значительно сократив количество споров. В целом было бы хорошо разделить механизмы регулирования налогообложения золота и концентратов. Хоть оба продукта и являются золотосодержащими, но при этом они кардинально разные.
- Хотели бы вы донести еще какую-то мысль до наших читателей, до инвесторов?
- Мы сейчас сконцентрированы на внутрикорпоративном развитии: улучшаем бизнес-процессы, усиливаем управленческую команду, инвестируем в операционную эффективность, готовимся к следующему этапу роста.
Несмотря на то, что ввиду общей повестки мы ушли от публичности, мы не теряем ни в коей мере корпоративные стандарты, все так же их соблюдаем, поддерживаем внутреннюю дисциплину. И можем для всех потенциальных инвесторов, которые когда-либо были заинтересованы в нашей компании, декларировать, что мы продолжаем все необходимые практики. И, когда потребуется, я думаю, нам не составит большого труда снова выйти в информационное поле и стать более открытыми для инвесторов.
